25
     
     Прощай, отец… дай руку мне:
     Ты чувствуешь, моя в огне…
     Знай, этот пламень с юных дней,
     Таяся, жил в груди моей;
     Но ныне пищи нет ему,
     И он прожег свою тюрьму
     И возвратится вновь к тому,
     Кто всем законной чередой
     Дает страданье и покой…
     Но что мне в том? – пускай в раю,
     В святом, заоблачном краю
     Мой дух найдет себе приют…
     Увы! – за несколько минут
     Между крутых и темных скал,
     Где я в ребячестве играл,
     Я б рай и вечность променял…
     
26
     
     Когда я стану умирать,
     И, верь, тебе не долго ждать,
     Ты перенесть меня вели
     В наш сад, в то место, где цвели
     Акаций белых два куста…
     Трава меж ними так густа,
     И свежий воздух так душист,
     И так прозрачно-золотист
     Играющий на солнце лист!
     Там положить вели меня.
     Сияньем голубого дня
     Упьюся я в последний раз.
     Оттуда виден и Кавказ!
     Быть может, он с своих высот
     Привет прощальный мне пришлет,
     Пришлет с прохладным ветерком…
     И близ меня перед концом
     Родной опять раздастся звук!
     И стану думать я, что друг
     Иль брат, склонившись надо мной,
     Отер внимательной рукой
     С лица кончины хладный пот
     И что вполголоса поет
     Он мне про милую страну…
     И с этой мыслью я засну,
     И никого не прокляну!..»
    

     1839